Неточные совпадения
И силы словно прибыло,
Опять: охота, музыка,
Дворовых
дует палкою,
Велит созвать крестьян.
А как до старого ружья дойдет, — засунет палец в
дуло,
поводит по стенкам и вздохнет...
Выйдут на берег покатый
К русской великой реке —
Свищет кулик вороватый,
Тысячи лап на песке;
Барку
ведут бечевою,
Чу, бурлаков голоса!
Ровная гладь за рекою —
Нивы, покосы, леса.
Легкой прохладою
дуетС медленных, дремлющих вод…
Дедушка землю целует,
Плачет — и тихо поет…
«Дедушка! что ты роняешь
Крупные слезы, как град?..»
— Вырастешь, Саша, узнаешь!
Ты не печалься — я рад…
— Да вот поди ты, врет иной раз, бога не помня; сапоги-то вместо починки истыкал да исподрезал; тот и потянул его к себе; а там испужался, повалился в ноги частному: «Высеките, говорит, меня!» Тот и
велел его высечь. Я пришел —
дуют его, кричит благим матом. Я едва упросил десятских, чтобы бросили.
Когда они вошли в наугольную комнату, то в разбитое окно на них
дунул ветер и загасил у них свечку. Они очутились в совершенной темноте, так что Симонов взялся их назад
вести за руку.
— Грушка! — и глазами на меня кажет. Она взмахнунула на него ресничищами… ей-богу, вот этакие ресницы, длинные-предлинные, черные, и точно они сами по себе живые и, как птицы какие, шевелятся, а в глазах я заметил у нее, как старик на нее
повелел, то во всей в ней точно гневом
дунуло. Рассердилась, значит, что
велят ей меня потчевать, но, однако, свою должность исполняет: заходит ко мне на задний ряд, кланяется и говорит...
Взяла меня за руку и
повела во тьме, как слепого. Ночь была черная, сырая, непрерывно
дул ветер, точно река быстро текла, холодный песок хватал за ноги. Бабушка осторожно подходила к темным окнам мещанских домишек, перекрестясь трижды, оставляла на подоконниках по пятаку и по три кренделя, снова крестилась, глядя в небо без звезд, и шептала...
Одна старуха
вела мальчика в большой шапке и в больших сапогах; мальчик изнемог от жары и тяжелых сапог, которые не давали его ногам сгибаться в коленях, но всё же изо всей силы, не переставая,
дул в игрушечную трубу; уже спустились вниз и повернули в улицу, а трубу всё еще было слышно.
Под звуки заунывного марша вышел на арену Энрико-палач,
ведя за собой громадного, неуклюжего Лолли. Слон остановился в шаге около моей жены и сейчас же узнал ее, протянул к ней свой длинный хобот и ласково
дунул ей в лицо. Музыка, по знаку директора, перестала играть. В ту же минуту Энрико свистнул, и слон, присев на задние лапы, поднял верхнюю часть туловища над лежащей Лоренцитой. Энрико слегка нагнулся к Лоренците и что-то, по-видимому, спросил ее. Она отрицательно покачала головой.
И Дуль-Дуль кинулся на грудь своего верного слуги, обнимая его шею, целуя его слепые глаза. Потом он
велел освободить черного принца Аго и, обняв его, как брата, подарил ему свободу.
Один только черный принц полудикого народа все еще продолжал отчаянно бороться с дружинами короля. Наконец, после многих битв, черный принц Аго был побежден. Его взяли в плен, скованного привели в столицу и бросили в тюрьму. Дуль-Дуль, разгневанный на черного принца за его долгое сопротивление, решил лишить его жизни. Он
велел народу собраться с первыми лучами солнца на городской площади.
Войны сменялись войнами, и все соседние короли скоро признали могущество и непобедимость Дуль-Дуля, потому что Дуль-Дуль был мудр и умел
вести войны.
Тихон. Сюда, ваше сиятельство! (
Ведет ее к месту около Борцова.) Сюда, милости просим! (
Дует на место). Комнатки у меня отдельной, извините, нету, но вы, сударыня, не сомневайтесь: народ хороший, тихий…
Мартыныч энергичнее
дунул на пепел папиросы и
повел плечами.
— Так мы кстати столкнулись: авось высечем огонь! Вот в чем дело. Дошли до меня весточки в некоей конфиденции… а с какой стороны ветер
дул, не могу тебе поведать — в другое время, ты знаешь, я с своих плеч снял бы для тебя рубашку, — вот изволишь видеть, кум, дошли до меня весточки, что ты под Мариенбургом спровадил какого-то голяка, шведского пленного, куда, на какую потребу, бог
весть!..
Услыхав это, Дукач сложил правою рукою
дулю, сунул ее племяннику в нос и
велел поднести это за пророчество отцу Якову. А чтобы Агапу веселее было идти, — повернул его другою рукою и выпроводил по потылице.
— Ох, ваше скородие… Пропали мы все с потрохами. Как к командирше команду
вести, ежели на всех музыкантских штанах пуговки все до одной отрезаны?!. Даже пряжки на хлястиках все начисто, можно сказать, слизаны. Либо в трубы
дуть, либо штаны держать, — совместить никак невозможно!..